Булат ОКУДЖАВА:
...А АРБАТА БОЛЬШЕ НЕТ
(ответы на записки: отрывок)
- Дружили ли вы с Высоцким?
- С Володей Высоцким мы дружили. Наша дружба началась еще до того, как он взял в руки гитару. Но дружба у нас была несколько своеобразная, я всегда об этом говорю, особенно теперь, когда после его смерти появилось грандиозное количество его друзей, которые даже выступают с лекциями платными о нем, у нас дружба была несколько своеобразная.
Во-первых, мы были люди совершенно разных поколений. И, во-вторых, разных темпераментов. Он был человек общительный, окруженный большим числом почитателей. Он был артистом в буквальном смысле этого слова. Я же - кустарь-надомник, одиночка. Часто мы не общались. Но когда общались - общались любовно. Выступали - очень редко. Самое яркое, что я запомнил, - это выступление в Париже, во дворце спорта. Человек он был обаятельный... Резкий... Издерганный... Потому что он знал себе цену, а за всю жизнь так и не увидел свои стихи опубликованными. Он знал себе цену, а ни разу - ни в Москве, ни в Ленинграде - не выступал с афишами. Считалось почему-то стыдным делать афиши. На всякие заграничные ничтожества вешалось тысячи афиш, и объявлялось по телевизору о их выступлениях. А свой замечательный домашний шансонье жил, а афиш не имел. Потом были мелкие уколы все время. То что-то запрещали, то выговаривали. То вдруг сняли фильм, а в последнюю минуту из фильма вырезали. Это было тяжело очень. Последний раз мы виделись незадолго до его смерти, летом. Так и не поговорили. А просто я ехал в своей машине, а он ехал в своей рядом. И мы помахали друг другу. И я улетел на юг. Прилетел туда и узнал, что он погиб... Вот так. Добрый был человек, щедрый. Очень популярный в разных слоях. Если у меня в основном мой круг почитателей ограничивается людьми интеллигентными, то у него этот круг был гораздо шире. Я помню, однажды мы с ним договорились встретиться, поехать к нему домой, и я заехал в театр к концу спектакля. И он в гримерной мне сказал: "Знаешь, пока я буду разгримировываться, ты пойди на стоянку такси и возьми машину. А я сейчас подойду!" Я пришел - там на Таганке большая стоянка такси. Я подошел - стоят шоферы около машин, разговаривают. Я говорю: "А кто поедет, с кем можно поехать?.." - "А куда ехать?" - "Да вот туда..." - "Да нет, я не поеду..." - "А вы?" - "А я тоже не поеду..." Вдруг идет Высоцкий, говорит: "Кто свободен?!" - своим голосом. Все заорали: "Высоцкий, Высоцкий! Давай сюда! Давай сюда! Давай сюда!" - и мы замечательно поехали к нему домой.
- Приходилось ли вам спорить с Высоцким?
- Мы никогда не спорили. Наша дружба была несколько своеобразной. Мы люди совершенно разных поколений, разных возрастов. И хотя мы любили друг друга, но встречались редко. Мы разных темпераментов люди. Он - человек компанейский, шумный. Я - одиночка, привыкший к уединению. Поэтому мы часто не пересекались. Но когда мы встречались, мы очень хорошо общались. Спорить не приходилось, да и не нужно было спорить, потому что по главным, принципиальным вопросам искусства и этого жанра мы очень с ним сходились.
Булат Окуджава. Записал Олег Тереньтев.
Журнал Огонек
No. 30, 28 июля 1997
[an error occurred while processing this directive]
