Ирина Печерникова. Из интервью
А с Володей Высоцким у нас странные были отношения. После окончания студии я очень дружила со старшекурсниками. Мхатовцы люди удивительные - они обладают способностью всегда создавать свой театр. И вот образовалась такая компания - Жора Епифанцев, Высоцкий, Сева Абдулов. Под руководством Геннадия Яловича они создавали театр, а я в этом участвовала. Часов в 11 ночи, после спектакля, приходила в клуб КГБ, где они репетировали. Я как сын полка у них была - все меня любили, звали, просто чтоб была рядом. Вот там я первый раз увидела Высоцкого - и возненавидела его всеми фибрами души. Он такой был... Все время цеплялся, острил, издевался. Я его презирала со всей моей детской категоричностью. Как-то раз пришла на репетицию и вдруг слышу - кто-то здорово поет хрипатым голосом: "Парус, порвали парус". Я влетаю - опоздала немножко,- все кучей стоят, слушают. Проползла между ними и вижу, что это тот самый, ненавистный мне... И ляпнула: "Ой, надо же..." Он как раз петь закончил, посмотрел на меня: "Ну, что?" Я говорю: "Надо же, такой противный - и такую песню спел". Он расхохотался.
А потом я перестала туда ходить, и встретились мы только лет через пять в коридоре "Мосфильма". Шли навстречу друг другу в совершенно одинаковых, тогда очень редких джинсовых костюмах, прямо как близняшки. И так обрадовались этой встрече! Он меня спрашивает: "Привет, ты откуда?" - "Из Стокгольма". - "А я из Парижа!" Сели, поговорили, все было очень мило. Я два года провела за границей, ничего о нем не знала, из вежливости решила задать вопрос: "Скажите, Володя, вот вы тогда свою песню пели, "Парус". А вы еще что-нибудь написали?" У него просто шок был. Он меня за руку схватил: "Слушай, тебя Бог послал. Ты вообще ничего не слышала?" - "Нет..." - "Ладно, у тебя время есть?" Я говорю: "Сценарий отдам и свободна. А что?" - "Мне нужно минимум три часа. Пойдем отдадим твой сценарий". Он повез меня к себе домой, куда-то в Матвеевское, и часа два, может быть три, пел. Я для него была как чистый лист. Подружились сразу - насмерть просто.
Помню, у него что-то не складывалось с "Алисой в Стране чудес", работа стопорилась, и мы с Севой Абдуловым часто у него ночами сидели. Слушали музыку, трепались, пили джин с тоником, а Володя сочинял. Иногда приносил листок: "Вот, родилась строчка". Так было замечательно, какое-то волшебное время...
Он приходил ко мне домой, смешил всех. Мама начальником отдела работала, и у нее осенью всех сотрудников снимали "на картошку". Когда Володя начинал петь "Товарищи ученые", она до слез смеялась. Папе он подарил первую пластинку с военными песнями. И смешно так сказал: "Виктор Федорович, тут в одной про ваше чадо есть целых три строчки. Интересно, угадаете или нет?" Папа послушал: "По-моему, угадал - "Он не в такт подпевал, он всегда говорил про другое..."
- Так это про вас?
- Он не про меня, конечно, писал, просто совпало. Я тоже всегда "не в такт". Однажды Володя приехал - и к папе: "Можете отдать мне ваше чадо на трое суток?" Папа удивился: "Как это?" - "Ну очень надо! Верну в целости и сохранности". - "Ну если очень надо - пожалуйста". Мы садимся в машину, едем в аэропорт. Я думаю: наверное, встречать будем кого-то. Потом почему-то садимся в самолет, летим. Я болтаю, он шутит, смешит меня. И вдруг самолет, как мне кажется, начинает падать - это ямы воздушные, и тут я спрашиваю: "Володя, а куда мы летим?" Он начинает хохотать: "Слушай, а почему ты сейчас-то спросила?" Оказалось, мы летим в Адлер, оттуда едем в Гагры, где они с Олегом Далем снимались в фильме "Плохой хороший человек". Меня Володя оставляет в каком-то домике, я сижу, жду, вечером он за мной заезжает и мы едем в Сухуми на его концерт. Для этого он, оказывается, меня и вывез. Потрясающий был концерт: смешные песни, на которых я закатывалась, он пел, адресуя мне, и весь зал оборачивался. А я сидела с пылающими щеками.
Но такие отношения, чуть-чуть "над обычными", не могли долго продолжаться. В конце концов Володя попытался их изменить, довольно-таки решительно, - и не получилось. Он был для меня как сказочник, а не-сказки мне не хотелось. Я очень долго все себе придумывала: и людей, и ситуации.
Самое забавное, что после этого нам пришлось в фильме "Сказ про то, как царь Петр арапа женил" изображать в постели безумную страсть. Причем все должно было выглядеть очень смешно, сцена задумывалась как гротеск. Так мало того, что мы с ним даже не начали разговаривать, ему еще пришлось таскать меня по съемочной площадке на руках - я в очередной раз сломала ногу. Вся группа покатывалась со смеху, кроме режиссера. Митта был мрачен и громко возмущался: "Вы мне седьмой дубль запороли!" Сцену мы отыграли, но так и не помирились.
Ирина Печерникова
Беседовала Татьяна Филиппова
журнал "КАРАВАН ИСТОРИЙ", июнь 1999
People.Ru
[an error occurred while processing this directive]