Vl.Vysotskij. Ostorozhno! Grizli!

ОСТОРОЖНО! ГРИЗЛИ


				Михаилу Шемякину
				с огромной любовью и пониманием

	Однажды я, накушавшись от пуза,
	Дурной и красный, словно из парилки,
	По кабакам в беспамятстве кружа,
	Очнулся на коленях у француза -
	Я из его тарелки ел без вилки
	И тем француза резал без ножа.

		Кричал я: "Друг! За что боролись?!" - Он
		Не разделял со мной моих сомнений.
		Он был напуган, смят и потрясен,
		И пробовал прогнать меня с коленей.

	Не тут-то было! Я сидел надежно,
	Обняв его за тоненькую шею,
	Смяв оба его лацкана в руке,
	Шептал ему: "Ах! Как неосторожно!
	Тебе б зарыться, спрятаться в траншею,
	А ты рискуешь в русском кабаке!"

		Он тушевался, а его жена
		Прошла легко сквозь все перипетии,-
		Еще бы - с ними пил сам Сатана,
		Но добрый, ибо родом из России.

	Француз страдал от недопониманья,
	Взывал ко всем: к жене, к официантам,-
	Жизнь для него пошла наоборот.
	Цыгане висли, скрипками шаманя,
	И вымогали мзду не по талантам,
	А я совал рагу французу в рот.

		И я вопил: "Отец мой имярек -
		Герой, а я тут с падалью якшаюсь!"
		И восемьдесят девять человек
		Кивали в такт, со мною соглашаясь.

	Калигулу ли, Канта ли, Катулла,
	Пикассо ли?! - кого еще, не знаю,-
	Европа предлагает невпопад.
	Меня куда бы пьянка ни метнула -
	Я свой Санкт-Петербург не променяю
	На вкупе все, хоть он и - Ленинград.

		В мне одному немую тишину
		Я убежал до ужаса тверезый.
		Навеки потеряв свою жену,
		В углу сидел француз, роняя слезы.

	Я ощутил намеренье благое -
	Сварганить крылья из цыганской шали,
	Крылатым стать и недоступным стать,-
	Мои друзья - пьянющие изгои -
	Меня хватали за руки, мешали,-
	Никто не знал, что я умел летать.

		Через Pegeaut я прыгнул на Faubourg
		И приобрел повторное звучанье,-
		На ноте до завыл Санкт-Петербург,
		А это означало: до свиданья!

	Мне б - по моим мечтам - в каменоломню:
	Так много сил, что все перетаскаю,-
	Таскал в России - грыжа подтвердит.
	Да знали б вы, что я совсем не помню,
	Кого я бью по пьянке и ласкаю,
	И что плевать хотел на interdite.

		Да, я рисую, трачу и кучу,
		Я даже чуть избыл привычку к лени.
		...Я потому французский не учу,
		Чтоб мне не сели на колени.


	25 июля 1978, в самолете

Примечание:

Стихотворение написано на фактическом материале.

"Осторожно, гризли!" - предупреждающая надпись в лесу; Faubourg - усеченное название фешенебельной улицы Фубур Сент-Оноре в Париже; interdite (фр.) - запрет.