|
МАРШРУТ No. В: По Москве Владимира Высоцкого и его литературных героев Автор: Любовь Владимировна Осипова; Художник: Л.Савкина ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
|
|
Лене Безбородовой, Видишь ли, когда говорят: Москва - это не город, это... это... И начинают задыхаться от восторга, и делать руками большие плавные жесты,- лгут, канальи. Может, и неосознанно, а лгут. Потому что Москва - всё-таки город, в коем как восхищения, так и порицания - достойно многое. Её складывали, как большую мозаику,- по цветным кусочкам, следом же молотками шарахали, не переставая любовно укладывать новый узор. Вот она и получается такая разная, да ещё меняется прямо на глазах. И не говори: ах, этот угол совсем как у нас в Старообрядске (или Паранджабе), ибо твоя командировочная эрудиция - от одной торговой точки к третьей через вторую. Подними глаза от носков своих туфель, озабоченно семенящих в общей мешанине стаптываемой обуви, отряхни пыль с ресниц. И не говори: о, йес, я видель ваш Моск-ова, Кремлин, Лужники, вери имаджинабль. Эти взгляды - из окна экскурсионного автобуса под нежное воркование гида... И не говори: подумаешь, здесь зачаты ещё мои пра-пра-пра-, стало быть, всё до оскомины - от Солянки до Полянки и от Шаболовки до Башиловки... Знаешь, бывает иногда: вроде бы так знакомо, словно стёрлось, пригляделось, а остановишься - ух ты! - да я же здесь впервые! Есть такие слова: тематическая экскурсия. Можно пройти по следам пребывания наполеоновской армии, а можно - доблестными путями градостроителей эпохи зарождения крупнопанельного зодчества... Чего только не придумаешь,- и всё - Москва. У нас своя дорога. С тридцать восьмого по восьмидесятый год нашего... я говорю о двадцатом... столетия... Ах, нет, всё-таки придётся делать отступление. Я сейчас ношусь с не то чтобы честолюбивой, но довольно оптимистичной мыслью: вдруг мы с тобой встретимся и в двадцать первом, и ещё дальше - веке! Тем более, что от нашего остались сущие пустяки, так, лет десять. Сейчас, когда мы идём рядом,- мы с тобой современники и сверстники, а жить мне довелось во второй половине двадцатого столетия, и сознаюсь не без удовольствия - мне это нравится.
Жил... Нехорошо, безысходно как-то - в прошедшем времени.
Нет меня - я покинул Расею.-
Мои девочки ходят в соплях!
Я теперь свои семечки сею
На чужих Енисейских полях.
Сочинял эту горькую песню, подразумевал под Eлисейскими полями улицу в Париже. Но изначально это - Элизиум древних, место успокоения душ умерших. Что б там ни говорили, покинуть Расею он мог только так, ведь
... на поездки в далеко -
Навек, бесповоротно -
Угодники идут легко,
Пророки неохотно.
Оставим для другой встречи полемику о патриотизме и пророчествах. Мы сейчас пойдём по местам, где могли бы встретиться с героями его песен, стихов, незаконченного романа. И уж если ты согласился идти этим маршрутом, значит хорошо знаешь и стихи, и песни... Значит, мои необширные ссылки на тексты будут вызывать в тебе достаточно чёткие припоминания. А то нет хуже - долго рассказывать, а потом - ещё дольше объяснять. Обуйся помягче: наш маршрут длинный. И ещё одно условие: не во всякий дом мы сможем войти. Ты - не знаю, может, ты тот, для кого все двери и запреты - настежь, а вот меня попросту не пустят. Конечно, нескладно получается: я ведь твой гид, но никакой сверхпроходимости мне не положено. А потому - если сможешь - войдёшь сам, я подожду на улице. Потом расскажешь.
| ||||
Как, например, Шереметьево-международное, оттуда улетал в заграничную командировку ударник кузнечного цеха Николай. Возможно, и время нашего путешествия совпадёт, и погода:
Над Шере-
метьево
В ноябре
третьего -
Метеоусловия не те...
...встревоженный,
Бледный, но ухоженный,
На досмотр таможенный
в хвосте.
Если ты прилетел из-за границы, тоже пройдёшь эту процедуру. А я встречу тебя на площади, мы сядем в экспресс - и в Москву. Автобус - тоже непременное условие нашего путешествия. Конечно, из окна собственного автомобиля куда нагляднее, но, во-первых, машину не везде приткнёшь, во-вторых, у меня попросту нет её, машины... ну и - автобус демократичнее.Преддверие Москвы - Химки. С недавнего времени часть Химок стала принадлежать собственно Москве. По непонятному лекалу вычертили границу, так что у некоторых счастливцев домик оказался в столице, а огород - в городе-спутнике. Далеконько сюда добираться, особенно во хмелю:
Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!..
Особых красот и достопримечательностей Химки взору не представляют, так что ударник Николай, который
...весь путь к аэропорту проикал -
ничего не потерял в смысле расширения эстетического кругозора. А что касается "Медведок", то вот сейчас... мы проезжаем под кольцевой автодорогой... Если вывернуть на неё и уклониться влево от нашего пути,- проедем Ховрино, Бескудниково, Лианозово, Бибирево и достигнем этих самых "Медведок". Типичный микрорайон-метастаз, идентичный остальным перечисленным. Начался он с микрогабаритных пятиэтажек, но чем дальше в поле, тем высотнее, теперь уже и по двадцать два этажа ставят, и всё это напоминает лабиринты автоматической камеры хранения большого вокзала, особенно когда стемнеет. В морозной дымке ясного зимнего дня микрорайон сиротливо ёжится промёрзшими громадами голых домищ и вызывает унылую жалость.Сейчас в Медведково провели метро, но в момент составления знаменитого "милицейского протокола" туда можно было добраться лишь забитыми доверху автобусами да ещё такси, в которые пьяных "не содют". Пожалуй, мы не будем сворачивать с Ленинградского шоссе, а поедем дальше, вдоль Химкинского водохранилища, мимо Северного речного вокзала, и дальше - мимо "Сокола". Попросим остановить экспресс у станции метро "Аэропорт". Хотя и не положено, но попросим, пусть дальше едет без нас. А мы перейдём под землёй Ленинградский проспект и вынырнем на маленький бульварчик, коим начинается улица Черняховского.
Да нет. живу не возле "Сокола"...
У Владимира Семёновича, и мы в этом убедимся ещё не раз, нет ни одной ссылки просто так, для рифмы - всегда точная привязка к местности. Порой за словом - целая история.Вот смотри - правая, чётная сторона улицы Черняховского начинается с кооперативных застроек членов Союза писателей. Весь угол вплоть до пересекающей улицы Красноармейской - и вдоль по ней, по пересекающей.
Да что вы всё вокруг да около -
Да спрашивайте напрямик!
|
На этой же стороне Ленинградского проспекта сядем в троллейбус и вернёмся немного назад, к метро "Сокол". Опять под землёй перейдём проспект, а на той стороне, за станцией метро, за церковью, ещё не превращённой в снабсбытконтору, обнаружим асфальтовый пятачок, где среди лотков и киосков ютятся остановки множества автобусов и нужного нам 61-го троллейбуса. Если повезёт, сядем у окна.
Мишка также сообщил
По дороге в Мневники:
"Голду Меир я словил
В радиоприемнике..."
Не стану утверждать, что это именно та самая дорога в Мневники, по которой "после литры выпитой" ехали задушевные корешки Мишка Шифман и Коля. Но, вероятнее всего, одна из двух. По той, второй, мы из Мневников будем ещё выбираться...Сейчас ты скажешь: погоди, вон уже сколько героев мы встретили - двух Николаев, Мишку, Серёгу и ещё того безымянного оратора - и все ужасно пьяные. Ничего не поделаешь - любят они выпить. Есть такой литературный приём - прикинуть героя дурачком или одуревшим, чтобы абсурд его геройского положения выплеснуть через край. Ну вот скажите мне: какой трезвый еврей так вот просто надумает ехать в Израиль? Да ещё "русского по паспорту" приятеля потащит с собой? Да никогда в жизни. Трезвый - он в Мневники доедет, как и собирался. Что же так привлекло поначалу в этих самых Мневниках Колю и Мишку Шифмана? Доедем - посмотрим. Сама же дорога в Мневники начинается дивным заповедным островком - прелестные дачки, эдакие домики гномов, чудом уцелевшие при нашествии урбанизации. Дальше - имена полководцев прошедшей войны, обрамлённые тяжеленными камнями несокрушимых строений, отдающих сумрачным духом сталинской эпохи градостроения. Это строилось на века и во славу. И вдруг, резко, без всякого перехода дорога в Мневники разворачивается беленькими, нечасто натыканными - иллюзия чистоты и простора - панельными эфемерами. Люблю Москву за этот простор. Несмотря на отдельные всплески в небо, она ухитряется выглядеть немногоэтажной и не экономит на площадях и площадках. Сразу оговорюсь: микрорайоны спешной массовой застройки не в счёт, они - уже не Москва. Наша остановка - "Проспект маршала Жукова". Перейдём наискось разветвлённый перекрёсток и, оставив в стороне вон тот гранёный дом-башню, напоминающий неравномерно прилепленными балконами "стержень" - вариант популярной недавно игры Рубика, вступим на территорию Мневников. Это улица такая, Мневники. Можно, конечно, пройти её пешком, я так однажды и сделала, но лучше сядем в 38-й автобус и посмотрим из окна - что же так привлекало здесь Мишку и Колю. Наверное, есть на свете зрелища более унылые, но, думаю, их не много. Убогие пятиэтажки по бокам бульварчика... летом здесь, впрочем, зелено... а дальше и вовсе - ухабы, кривые заборы автобаз. Посмотришь, а то загодя представишь, и -
"... Хрена ли нам Мневники -
Едем в Тель-Авив!"
Правда, и в Тель-Авив они не попали, но это уже, как любят говорить сказочники, совсем другая история.
Противоположным концом Мневники упираются всё в тот же проспект маршала Жукова, обнаруживая, что провисали они, Мневники, от проспекта подобием гамака. Здесь, на перекрёстке, пересядем из 38-го автобуса в 39-й и поедем по Хорошевскому шоссе, затем через мост по улице 1905 года - до остановки "Малая Грузинская". Выйдем из автобуса - и в подземный переход, на ту сторону Пресни. Ставшая теперь особенно знаменитой Малая Грузинская улица начинается именно отсюда. Несколько минут хода - многоэтажка No. 28, явный аристократ (по нашим меркам) среди скромных стареньких построек. И обесчещенный костёл напротив... Здесь, квартира тридцать, восьмой этаж, было последнее пристанище, тоже временное, так случилось. Экскурсоводы, подвозя народ и указуя на окошки, любят произносить: творческая лаборатория. Бог с ним, с казённым словосочетанием, но и сам Владимир Семёнович этого дома не любил:
Я всё отдам - берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.
Консьержка внизу - не прорвёшься. Но мне однажды выпало. На камеру, правда, не похоже, но и на жильё не тянет. Не знаю, почему. Случайная, сумбурная обстановка. Друзья хвалили, всем хватало здесь места и внимания. Может, в том и дело: скорее клуб (в лучшем смысле), нежели дом. Веселиться здесь можно, работать - тоже, но с некоторым напряжением. Жить - нет. Жить здесь неласково.
| ||||||
Вернёмся на Пресню - и направо, до Краснопресненского универмага. А вон и 23-й трамвай выворачивается с Трёхгорного вала. Вывернул, забрал пассажиров... разумеется, и нас тоже, и удалился с Пресни в узенький проездик, громко именуемый Звенигородским шоссе. Ну сколько он находился на Пресне - минуту, две? Но ведь успел, кто-то
...вякнул в трамвае на Пресне:
"Нет его - умотал наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец".
О чём только не говорят в трамваях, коротая путь. Оно бы ещё ничего, но трамвай этот сейчас пройдёт мимо Ваганьковского кладбища. Совпало же...Мы проедем мимо: сюда нельзя забегать походя. Сюда придём потом, отрешившись от суеты. А сейчас просто посмотрим в окошко: почти сразу за воротами, чуть правее - у этой ограды всегда люди.
Нет меня - я покинул Расею...
Вот только мы ехали по этому мосту и возвращаемся обратно - правда, на улицу Беговую. Выйдем на остановке "Больница имени Боткина".Меня всегда умиляло стремление городских властей к безликой благопристойности. Больница, спору нет, дело хорошее и нужное, но сколько же по Москве остановок: "Больница такая-то"! Смотри - толпы народа с автобусов, троллейбусов да и из нашего трамвая тоже - думаешь, все они в больницу? Ох, нет.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Вместе с толпами перейдём улицу и за небольшим сквериком обнаружим громоздкое жёлтое здание с колоннадой, обильно усеянное конской скульптурой. Не обманывайся ханжеской вывеской "Ресторан "Бега". Положим, ресторан всё-таки есть, но не он определяет смысл этого чертовски интересного места. Слева от входа купим в кассе билеты и поднимемся на трибуну ипподрома.Я могла бы провести тебя через служебный вход на ту сторону, к конюшням: с ипподромом связана вся моя разумная жизнь, но это опять другая история. Если захочешь - в следующий раз. А наши спутники по маршруту ходили в тотализатор.
-...Куда, пёс, идёшь?
- Сказал же, на бега.
- А кой черт тебе там?
- Там Левка Москва и Шурик Внакидку ждут.
Шурик месяц как освободился. Повидать,
да и дело есть.
Весь текст
И наверняка ведь Прельстили бега ведьм: Там много орут, и азарт на бегах,- И там проиграли Ни много ни мало - Три тысячи в новых деньгах.Скажешь: фантастика? Ничуть. Ведьмы ещё дёшево отделались. Можно проиграть и все тридцать. Но, как правило, Лёвки и Шурики, спустив трёшки и пятёрки, выгребают из карманов последнюю медь и играют "по рукам", вопя от огорчения, когда эта медь в какие-нибудь две с половиной минуты резво убегает прочь. Если хочешь, поставь рублишко на симпатичную тебе лошадку, только не пытайся вникнуть в тонкости: я знаю психопатов, которые подходили к этому делу во всеоружии высшей математики и таинственных флюидов,- результат один. Расклад простой: если кто-то выигрывает сто рублей - остальные должны эту сотню проиграть. Ну, где твоя лошадка? Полегчало? Пошли дальше. Конечно, было бы так изысканно:
Лучше - в сани рысаков
И уехать к "Яру"!
Рысаки здесь великолепные, какие и не снились во времена кутежей у "Яра", но давай уж пешком. Тут не далеко - совсем рядом. Выйдем на трибуны, повернём направо, и по Скаковой аллее - вот и опять Ленинградский проспект. И опять - в подземный переход. Вот оно справа - четырёхэтажное здание непонятного розовато-желтоватого цвета. Здесь по-прежнему гостиница с рестораном, только называется она "Советская", и однажды
Вечно в кожаных перчатках -
чтоб не делать отпечатков,-
Жил в гостинице "Советской"
несоветский человек.
Жалко, скажешь ты, всё-таки экзотика: "Яр", цыгане... А что - цыгане? Цыгане как раз есть. Даже процветают. Теперь у них здесь целый театр - "Ромэн" называется, так что сразу не поймёшь - то ли ресторанное парадное, то ли театральное. Зал у них тут неудобный, с дурной лепниной, настолько неинтересный, что его даже не включили в книгу об архитектуре московских театров, а ведь там, в книге, упомянуты даже погорелые.
| ||||
По улице Расковой поднимемся в горку до Нижней Масловки и напротив кинотеатра "Прага" сядем в трамвай No. 27.
- Эй шофер, вези - Бутырский хутор,
Где тюрьма...
Свернув на улицу Вятскую, трамвай нас увлёк на территорию этого самого хутора. По правую руку - задворками к нам, а фасадами к параллельной трамвайным путям Бутырской улице - бетонные новостройки. По левую - тесные скопления дореволюционных фабричонок. А где же хутор? Вот и названия остановок: Первая Хуторская, Вторая... Вон, между фабричонок зажата дощатая хибара, вон, справа, в конце Вятской - почерневшее бревенчатое чудовище... Тюрьма-то где? Ужели и вправду разобрали?Увы, нет. Просто она не здесь, не в самом хуторе. Зато здесь есть парфюмерная фабрика со знаменательным названием: "Свобода". Сейчас выйдем из трамвая и перейдём на Бутырскую улицу. Широкая и опрятная магистраль. Можем сесть в любой автобус или троллейбус, а лучше пешком - вон до той впечатляющей трёхэтажной эстакады. Добрались, посмотри налево. За кирпичным домом-башней в ямке от эстакады скромно притулился крошечный зелёненький вокзальчик.
В меня влюблялася вся улица
И весь Савеловский вокзал.
Помнишь, я говорила об удивительной точности каждой ссылки на конкретные места. Здесь скромненький вокзальчик выбран не случайно: видишь, каков масштаб обаяния личности героя!Серединой эстакады выйдем на Новослободскую улицу... Вот оно! Сначала настораживает это здание - жёлтое, в шесть этажей, с характерными окнами - мануфактуры или рабочей казармы эпохи стачек и баррикад. Само здание нам не нужно, зато оно словно намекает: во дворе что-то скрыто. Обойдём его, нырнув под арку кирпичного жилого дома с универмагом, который тоже хорошо называется: "Молодость". Не думай, это не издевательская насмешка под личиной благопристойности, так получилось. Во дворе - небольшой взгорок. На взгорке - кирпичный забор с колючей проволокой.
- Ты, товарищ, опоздал, ты на два года перепутал -
Разбирают уж тюрьму на кирпичи.
Перепутал-то как раз таксист, что уж вовсе непростительно с профессиональной точки зрения. Никто Бутырскую тюрьму на кирпичи не разбирал. Её забор выкрашен нежно-розовой краской - под цвет полуденных грёз... Вообще я заметила: заборы московских тюрем крашены с особой любовью и романтичностью - у Пресненской, например, такой же розовый колер перемежается с солнечно-жёлтеньким. Красиво.
"Вам хорошо б - под следствием
Полгодика в Бутырке!.."
Тебе может показаться странным сочетание "хорошо" с "Бутырками". но из песни слово не выкинешь, вон и джинну-мордобойцу
Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть!
С этой тюрьмой плотно связаны судьбы героев "Романа о девочках". Здесь работал надзирателем
... пенсионер " пожарник, бывший служащий
внутренней охраны различных заведений
разветвленной нашей пенитенциарной системы,
оперированный язвенник, желчный и недобрый
молчун, Максим Григорьевич Полуэктов.
Весь текст
Это отец главной героини. А её любимый человек, первый по счёту, Николай Святенко по кличке Коллега
...по странной случайности все предварительное
заключение просидел... в Бутырке, в камере, за
которой Максим Григорьевич тогда надзирал.
Весь текст
Не миновал Бутырок и встреченный нами на ипподроме
...Шурик Голиков по кличке Внакидку... человек лет
уже пятидесяти, но без возраста, давнишний уже
лагерный житель, знавший все тонкости и
премудрости тюремной сложной жизни.
Весь текст
Так что никто не разбирал на кирпичи Бутырской тюрьмы. Скорее, то была мечта Владимира Семёновича -
...чтоб не осталось по России больше тюрем,
Чтоб не стало по России лагерей!
|
|
Мы сейчас находимся в том краю Москвы, с которым связано начало жизни Владимира Семёновича. Этот угол - от Савёловского вокзала и Бутырок до Рижского со знаменитой Марьиной Рощей посередине - микроклимат местности,- определил тональность его первых песен, а потом уже навсегда - взгляд на человеческие беды не со стороны, не свысока. Вернёмся к эстакаде и перейдём Новослободскую улицу. За углом, где верхний мост эстакады переходит в Сущёвский вал, сядем на любой троллейбус или автобус и доедем до Марьинского универмага. Затем на перекрёстке Сущёвского вала с Шереметьевской улицей (никакого отношения к аэропорту, просто граф был такой знаменитый) сядем на троллейбус No. 13 или 69 и углубимся в Марьину Рощу. Марьина Роща для Москвы - всё равно что для Одессы вся Одесса. Этакое место приложения теперь уже изрядно потускневшей воровской романтики.
Дело сделал свое я - и тут же назад,
А вещи - теще
в Марьиной Роще.
Погоди, скажешь ты, а где же деревянные хибары - вместилища бывших "малин" и "хаз", где роща, в конце концов?
Лукоморья больше нет,
От дубов простыл и след...
Осталась роща только в названиях улиц, застроенных всё той же крупноблочной жилплощадью. Может, оно и лучше... да и конечно лучше, чего уж там спорить и жалеть! Здесь теперь новая хорошая жизнь, вон и кинотеатр под труппу недавно мигрировавшего в Москву короля смеха Аркадия Райкина с наследниками переоборудовали. Называться это будет "Театр миниатюр в Марьиной Роще" - некий привкус пикантности. Запомни, придержи эту подробность, она пригодится нам, когда мы придём на Таганку.Совсем недавно рядом с бывшим кинотеатром ещё было несколько деревянных домишек, но вот сейчас, смотрю - а сейчас у меня весна восемьдесят пятого года,- их уже нет. И пустырь заровняли бульдозером.
|
Выйдем из троллейбуса на остановке "Улица Калибровская". Это прямо на мосту через железную дорогу. Видишь, справа - внушительные цеха завода "Калибр".
Сопеля - компаньон и одноделец, кретин и
бездельник, гундосит, водку уже пьет,- словом,
тот еще напарник, но у него брат на "Калибре"
работает. И брат этот сделал для Леньки финку с
наборной ручкой, а лезвие - закаленной стали, из
напильника. И Ленька ее носит с собой.
Весь текст
Послевоенное детство. Пресловутая подворотня. Незатейливый и страшный культ силы. И в то же время - жажда необыкновенного, подвига, что ли...
... А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле.-
В "ремеслухе" - живи да тужи:
Ни дерзнуть, ни рискнуть,- но рискнули
Из напильников делать ножи.
Они воткнутся в легкие,
От никотина черные,
По рукоятки легкие
Трехцветные наборные...
А вообще-то на "Калибре" делают измерительные приборы.Вот подошёл следующий троллейбус. На нём мы доедем до южного входа ВДНХ. Если хочешь войти попараднее, можем добраться и до центрального, разницы никакой - вход везде стоит одинаково: тридцать копеек. Занимательное место - Выставка. Особенно летом, когда много цветов. По ней можно бродить целый день, а без спешки - то и два. Если у тебя возникнет такое желание, зайдём сюда ещё раз, ну, скажем, завтра. Однажды мне пришлось работать здесь экскурсоводом, и я тебе покажу всё в подробностях. А сейчас у фонтана "Каменный цветок" удалимся в боковую аллейку между павильонами "Зерно" и "Угольная промышленность". Вот она - маленькая общепитовская "стекляшка".
...У нас в кафе молочном "Ласточка"
Официантка может так.
Этой же аллейкой дойдём до городка животноводства. По ту сторону выводного круга - павильон "Крупный рогатый скот", куда привёз своего бугая знатный скотник Николай. Вообще следует заметить, что у Владимира Семёновича многих героев зовут Николаями. Такое вот любимое имя.
Наш бугай - один из первых на выставке.
А сперва кричали - будто бракованный,-
Но очухались - и вот дали приз таки:
Весь в медалях он лежит, запакованный.
В этих выставочных комиссиях действительно идут самые бурные споры, какую же из очень хороших скотин признать наилучшей. Скотина же, надо признаться, к спорам относится хладнокровно, жуёт себе жвачку, невзирая на повешенные на шею медали. В хорошую летнюю погоду рекордистов торжественно водят по кругу перед народом.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой.
Может быть, он рыл вовсе и не этот тоннель, но всё-таки...
| ||||||
Выйдем на "Рижской" и окажемся снова на Сущёвском валу. Эта магистраль замечательно симметрична: в начале эстакада и зелёный вокзал, и в конце тоже - зелёный вокзал, на сей раз Рижский, и эстакада. Её пересекает длиннейший проспект Мира, а прежде часть проспекта от центра до Рижского вокзала называлась Первой Мещанской улицей.
Но родился, и жил я, и выжил,-
Дом на Первой Мещанской - в конце.
Можно написать неприподъёмный многотомник под названием "Моё поколение", а можно - только песню: "Час зачатья..." И каждое слово этой песни расскажет больше, чем десяток развесистых глав.
Перейдём на ту сторону Сущёвского вала. Утяжелённый домина выходит одним крылом на эстакаду, другим же - на проспект. Я не стану рассказывать, как было тогда, хотя можно точно восстановить облик этого места до последней реконструкции. Видишь ли, нельзя назвать восторгом то чувство, которое охватывает, когда на высотном здании, одном из семи знаменитых московских, читаешь мраморную табличку: на этом месте стоял домик, где родился Лермонтов. Возникает вопрос: неужели было невмоготу поставить высотку чуть в стороне? А ведь и тогда всякое отношение к Лермонтову, в том числе и официальное, было не хуже, чем теперь. Так стоит ли корить градостроителей за "дом на Первой Мещанской - в конце", тем более что в начале пятидесятых, когда рушили старую Мещанскую, гению, рождённому здесь, не было и двадцати. Приезжал сюда сын Гиси Моисеевны, когда рушили дом и беззащитное нутро - стены с пятнами от картин на обоях - превращалось в мусор. И давай смотреть правде в глаза - допустим, этот дом попал бы под деловую руку реконструкции проспекта сейчас, в восемьдесят пятом,- кто бы смог отстоять его от разрушения?..Москва - город живой и подвижный, может выйти так, что мы с тобой пойдём по нашему маршруту лет через двадцать - и не обнаружим и половины того, что видим сейчас. Но войдём под первую арку со стороны проспекта. Смотри, во дворе направо - к новому зданию прилепилась торцом трёхэтажная с полуподвалом кирпичная постройка. Тогда, в тридцать восьмом, в неё выходил коридор той, униженной квартиры, куда принесли из роддома маленького мальчика.
Все жили вровень, скромно так,-
Система коридорная,
На тридцать восемь комнаток -
Всего одна уборная.
Здесь на зуб зуб не попадал.
Не грела телогреечка...
Сейчас в этом домике страховая контора. Это даёт некоторую надежду, что в ближайшем будущем домик не снесут, а там, глядишь, и сообразит кто-нибудь повесить мемориальную дощечку. О музее я и мечтать не смею.Внутри всё, естественно, изменилось, приспособлено под нужды конторы, но вот доски пола в коридоре - старые, стёртые, каких уже давно не бывает, может быть те самые, по которым делал первые шаги обыкновенный (кто тогда знал, что необыкновенный?) ребёнок. И двор совсем другой. Много хлама от гастронома, расположенного в нижнем этаже. Напротив - неприятная многоэтажная коробка. Двор разомкнут - по теперешним канонам планировки. Но здесь прошло детство, этот двор навсегда определил интонации. Интонации. Неподдельная "блатняшка" в феноменально богатом лексиконе. Тогда, в юности, он не задавался целью делать стилизации или пародии - получалось исподволь: изысканнейшая внутренняя интеллигентность, непременное свойство гения, не давала скатиться до пошлости. Ерунда, что детство - безмятежная пора. Дети жестоки и не умеют сострадать: можно на всю жизнь остаться жестоким, если никто не научит состраданию. В тяжкие послевоенные годы взрослым было не до тонкостей дидактики, да и сами взрослые далеко не всегда являли собой образцы человечности... Не думай, что у нас сейчас с этим полное благолепие... Самоутвердиться в детском коллективе, да ещё если этот коллектив разношерстный дворовый, да ещё если романтический идеал этого коллектива - определённый тип мелкотравчатых правонарушителей, именуемый сильно девальвированным сейчас словом "шпана",- трудное дело, ведь
Все - от нас до почти годовалых -
"Толковищу" вели до кровянки...
А он - не такой. Вроде и надо бы пустить в ход главный аргумент, но
... Бить человека по лицу
Я с детства не могу.
Там, где великодушие не в почёте, подобное "не могу" расценивается однозначно: трусость.
...И дразнили меня: "Недоносок",-
Хоть и был я нормально доношен.
Юный человек беззащитнее нас, взрослых. Подчас злобно выкрикнутая дразнилка ранит сильнее ножа - на всю жизнь во рту кровавый привкус от закушенной губы. И сколько мужества надо иметь, чтобы потом - сказать, спеть об этом, потому что это - не только о себе.Но в этом же дворике - первые слушатели. Пойдём дворами параллельно проспекту. Задворки застроены всё теми же крупными блоками, на которые, честное слово, уже надоело обращать внимание. Вот мы переходим Среднюю Переяславку и вступаем на побитый асфальт Первого Переяславского переулка. Нечётная сторона перестроена, а на чётной сохранились выеденные изнутри остовы трёх кирпичных домиков - таких же, как и оставшийся там, во дворе. Возможно их вот-вот снесут, а может и нет: сейчас сообразили, что внутри таких добротных стен при разумной планировке можно сделать хорошее жильё или на диво уютную контору. Во всяком случае, они пока есть, и по ним теперь уже чётко можно представить предыдущий облик этого уголка Москвы. В одном из них мог вполне жить необыкновенно противный Витька, за связь с которым пылкий влюблённый стращал свою "рыжую шалаву":
...Но если это Витька с Первой Перьяславки -
Я ж те ноги обломаю, в бога душу мать!
В конце Первой Переяславки свернём направо, на проспект, и на той стороне сядем в 9-й троллейбус. Выйдем на остановке "Грохольский переулок", вернёмся на ту сторону проспекта и пойдём дальше, в ту же сторону, что и ехали. На углу, где проспект пересекается с Садовым кольцом, обнаружим великолепные постройки Института скорой помощи имени Склифосовского. Ещё один пылко влюблённый (а может, тот же самый)
...налетел на самосвал -
К Склифосовскому попал...
Для москвича выражение "попасть к Склифосовскому" исполнено конкретного смысла: значит, дела пострадавшего уж очень нехороши. Но штопают здесь решительно и надёжно.
И хирург, седой старик,-
Он весь обмяк и как-то сник:
Он шесть суток мою рану зашивал!
Здание впечатляет оригинальной архитектурой. Построил его наш знакомый граф Шереметев на стыке двух прошлых веков, чтобы увековечить память своей жены, бывшей крепостной актрисы Прасковьи Ковалёвой-Жемчуговой. Помнишь песню: "Вечор поздно из лесочку..." Строили его Назаров и Кваренги: изящная колоннада, роспись интерьеров, хрустальные люстры - здесь бы не болеть, а веселиться.
| ||||
На той стороне Садового кольца сядем в троллейбус "Б". Удобнее устроимся у окна с левой стороны. Кстати, попутно - вот эта высотка на Лермонтовской площади и есть упомянутая мной в разговоре о домике Лермонтова. Многоэтажно и заметно. Сильно украшает площадь. Через две остановки - стеклобетонная коробка Курского вокзала. Выходить и осматривать его не будем, потому что нам нужна только привокзальная площадь, и не сейчас, а чуть погодя, когда к нам присоединится ещё один герой из почти автобиографической истории. А все истории лучше узнавать с начала. Потом припомним эту площадь, забитую пассажирами и такси. Чем примечателен этот вокзал - его реконструировали в унифицированную эпоху, когда голое стекло на голом бетоне считалось не только верхом практичности, но и верхом элегантности. Сейчас всё больше стараются сохранить лицо здания: к Павелецкому вокзалу, например, пристроили точное подобие чудовищных размеров, Белорусский громят только изнутри, а здесь старое здание напрочь отгородили от площади этой коробкой, похожей на павильон СССР на Выставке в Монреале. В нашей истории, точно датируемой июлем шестьдесят восьмого года, коробки ещё не было, но по площади уже ходили строительные люди, щурились прицельными взорами. Выйдем из троллейбуса на Таганской площади... Погоди, не торопи, к Театру мы ещё придём, а пока пересядем у метро на маршрутное такси, которое довезёт нас до Птичьего рынка. По выходным дням, когда этот рынок работает, любителям комнатной живности приходится выстаивать длиннущие очереди на маршрутку, так что наберись терпения. А пока стоим, расскажу немного о названиях этого рынка. Популярно его называют, как ты уже знаешь, Птичьим, или фамильярнее - Птичкой. Городские власти с их патологической тягой к обезличке именуют рынок Калитниковским (улицы там Калитниковские), а прежде, когда ещё в Москве торговали животными покрупнее, называли его Конным, а фамильярнее - Конкой. От тех прежних времён остались Новоконная площадь да Скотогонная улица. Всё, приехали. Прямо на подступах к рынку продают невыносимо симпатичных собачек и котят. Сразу за воротами - рыбья площадь, а налево - птицы. Сюда
...ездил Коллега Николай... продавать "подснятых"
голубей: монахов, шпанцирей, иногда и подешевше
- сорок, чиграшей и прочих - по рублю,- словом,
каких повезло. А на рынке уже шастают кодлы
обворованных соседей и высматривают своих голубей
и обидчиков, и кто знает - может, и у них братья
на "Калибре" работают, а годочков им пока ещё до
шестнадцати, так что больших сроков не боятся,
ножи носить - по нервам скребет, могут и пырнуть
по запарке да в горячке.
Весь текст
Рисковое племя голубятников сильно повывелось с тех пор в Москве: тяжко жить птице на железобетонных окраинах. Я, правда, знаю некоторых любителей, которые маются со своими голубями на балконах, но всё это народ тихий, сугубо положительный, чуждый смертельных страстей.Мне на этом рынке всегда тяжко. Хочется купить всю эту живность, несчастную потому, что её продают, а если и купишь, то куда её нести и как содержать? Поехали отсюда скорее! Переулком выйдем на Нижегородскую улицу и на той стороне сядем в 26-й троллейбус, на котором доедем до остановки "Улица Гвоздева". Влево уходит Новоспасский переулок. Вроде ничего особенного. Много деревьев, впереди река маячит. По чётной стороне - корпуса пятиэтажки за номером восемнадцать. Как будто и всегда так было.
Ну да ладно, что ж, шофер,
тогда вези меня в "Таганку" -
Погляжу, ведь я бывал и там.
- Разломали старую "Таганку" -
Подчистую, всю, ко всем чертям!
На сей раз шофёр не перепутал. Таганскую тюрьму снесли в пятьдесят восьмом году, а на её месте построили вот эти дома да ещё детский сад. Местные жители любят рассказывать про тюремные подвалы, сохранившиеся под домами, но входы в эти подвалы наглухо заделаны. Обойдя вокруг бывшей тюремной территории, обнаружим неизвестно зачем оставленную одноэтажную жёлтенькую хибару, в которой уютно расположилась контора ДЭЗ-1. Прежде в этой хибаре было какое-то хозяйственное помещение тюрьмы.Ещё чуть дальше - четырёхэтажное здание настолько характерной архитектуры, что его невозможно ни с чем спутать. И действительно - до пятьдесят восьмого года в нём находились административные службы тюрьмы. Потом долгое время жили люди. Не думаю, чтобы коммуналки этого здания были очень комфортабельны. Сейчас здесь не без шика расположился трест "Минмонтажспецстрой" - разумеется, для такого случая здание сильно прихорошили. Видишь, какие светлые окна, какой газончик вокруг, обнесенный кокетливым заборчиком. А когда на соседней стройплощадке возведут очередной дом улучшенной планировки, будет и вовсе чудесно. Попробуй тогда догадайся, откуда здесь такой претенциозный домик.
|
По улице Малые Каменщики выйдем на улицу Народную и по ней поднимемся к Таганской площади, к Театру. За каких-нибудь два-три года произошла феноменальная смена понятий. Прежде слово "Таганка" прочно ассоциировалось с тюрьмой и со всем, что с этой тюрьмой связано. Причём Таганская тюрьма была самой знаменитой и самой серьёзной в Москве. И что же? Два-три года - "Таганка"-театр, тоже, к слову, самый-самый в Москве. Популярность - почти мгновенная и неослабевающая. О Театре можно говорить бесконечно. История всегда интересна. Но сейчас уже Театра нет, и как ни прискорбно, говоря о нём будем повторять: было... было... Сейчас умненько не то чтобы полемизируют, но норовят, закатив глазки, подпустить дилемму: кто более обязан - Высоцкий Театру или наоборот? Ай, не надо. Всё получилось так, как и должно было получиться. Толкуйте сколько угодно о предопределении - я лишь благословляю непрерывную цепочку необходимых случайностей. Тот самый Театр был создан выпуском курса актёров Щукинского училища. Владимир Семёнович пришёл сюда "извне":
Я говорю как МХАТовский лазутчик,
Заброшенный в "Таганку", в тыл врага.
Уже само название Театр на Таганке несло в себе изрядную долю "чёрного юмора" и позволяло всячески обыгрывать его двусмысленность:
...Нет сообщений про гастроль в загранке,
Сидим в определяющем году -
Как, впрочем, и в решающем - в "Таганке".
Шестнадцать лет спектакли игрались в этом маленьком белом здании, отделанном деревянной рейкой. Знаменитая эмблема с красным квадратом и просто: "Театр". Дальше объяснять не надо, и без представлений узнаваемо.В апреле восьмидесятого года в новом здании был сыгран первый спектакль. Не скажу, что с новосельем Театру стало легче жить. Да, ты знаешь,- вечные неурядицы с официозом, нелепые запрещения, когда и вразумительно ответить, почему,- не могут, а всё равно - нельзя.
Гадали разное - года в гаданиях:
Мол, доиграются, и грянет гром!
К тому ж, кирпичики на новом здании
Напоминают всем казенный дом.
Выполнение стен здания как внутри так и снаружи в красном лицевом кирпиче неслучайно. Чтобы там ни утверждали авторы проекта, но это дань тяжкому прошлому, тюремной славе "Таганки".
Запретили. Без всяких объяснений. И потянулась агония. Юрий Петрович Любимов. Он стал для Высоцкого тем Главным Человеком, который дал вольную божественной сути художника. После трагедии восьмидесятого, после двух лет попыток спасти Театр от газонокосилки никому не понятных, а главное никому не нужных установок, Юрий Петрович сдался. Я считаю, что никто не имеет права упрекать его в этом: человек сделал не только для своего Театра, для зрителей, но и для всей русской культуры так много, что его имя можно произносить только с благоговением. В июле восемьдесят четвёртого Любимова лишили гражданства. Россия - богатая страна. Можно небрежно расшвыривать драгоценные умы - вон ещё сколько народится! Мой собеседник из другого столетия! Возможно, у вас уже, отрешившись от злободневности наших страстей, это называют национальным позором... А у нас пристойно молчат. В театр пришёл новый режиссёр. Я не слишком близко знакома с творчеством А.В.Эфроса, но то немногое, что довелось видеть, восторга не вызывает. Не стану настаивать на непогрешимости собственного вкуса, но вот не нравится и всё тут. И прежде не нравилось, ещё до воцарения на Таганке. Он очень быстро поставил "На дне". В прессе хвалили. Но потом дело застопорилось. Распадается труппа. Уход из театра требует определённого мужества: в Москве сотни безработных актёров. Поэтому в театре в основном идут спектакли, поставленные Любимовым, хотя и было попервоначалу истовое решение быстренько заменить их новыми. Театр умер. Ещё у входа перед началом спектаклей спрашивают лишние билетики, но толпа жаждущих сильно поредела. Грустно наблюдать последние конвульсии. Из девяносто первого года: С похоронами Театра я поторопилась. Было после - и возвращение Любимова, и изгнанные актеры собрались вновь, и замечательные премьера, но ни одна травма не проходит бесследно. Многое пропало навсегда. Войдём в старое здание. Эфрос затеял здесь ремонт, уподобив сам себя новой метле. Зачем? Зал был построен в 1912 году для синематографа "Вулкан" купчихи Д.И.Платоновой. По купецкому вкусу и мраморное фойе с великолепной лестницей к буфету во втором этаже. В фойе, что в традиции московских театров, висели портреты актёров труппы. И если кто-то умирал, портрет не снимали - человек оставался как бы навечно в театре. Так же остался на своём месте и портрет Владимира Семёновича. На выступ стены под ним люди клали цветы. Справа от входа в зал был небольшой "иконостас" - фотографии Владимира Семёновича - роли и просто так, в жизни. К нему, "иконостасу", тоже клали цветы. Зал небольшой, сумрачный, но уютный. Прикоснись к истёртым доскам сцены - они помнят его шаги. Сбоку по лесенке можно перейти в новое здание. Оно поражает непрямоугольными формами - их продиктовала строительная площадка. Просторнейший холл с переходами. Здесь вольготно матросам из "Десяти дней, которые потрясли мир". Правда, среди них давно уже нет невысокого с гитарой... Обрати внимание на прелестные керамические светильники. По сравнению со старым, зал кажется очень просторным, хотя и он невелик, всего на шестьсот мест, поэтому сцену хорошо видно отовсюду. Сама сцена тоже расширена за счёт боковых площадок. Кроме того, справа сценический эффект: вдруг поднимается стена, и в действие вступает сам город с машинами, мчащимися по Садовому кольцу. Другого такого в Москве нет. Всё это должно было служить Театру. Владимир Семёнович определил в Театр некоторых своих персонажей:
У нее
два знакомых артиста кино
И один
популярный артист из "Таганки".
Здесь после выхода на пенсию работал пожарником наш знакомый Максим Григорьевич Полуэктов. Здесь же играл любимый человек Тамары Полуэктовой, очередной по счёту, Александр Кулешов.
...маленький и хрипатый, это который песни
сочиняет и поет.
Весь текст
Наверное, не надо объяснять, что этот герой почти зеркален, автобиографичен.
| ||||
А мы сейчас перейдём к соседнему зданию, где
...В кабаке старинном "Каме"
Парень кушал с мужиками...
"Камы" тоже нет, хотя двухэтажный домик, где она находилась аж с двадцатых годов, пока ещё не снесли и, кто их знает - может, после ремонта снова пустят туда воспетую "Каму", тем более что этот ресторанчик любили таганские актёры.Помнишь, я советовала тебе обратить внимание на Курский вокзал? Почему именно Курский, спросишь ты. А просто он - ближайший и, естественно,
...когда кабак закрыли,
Все решили: недопили,-
И трезвейшего снабдили,
Чтоб чего-то приволок.
Парень этот для начала
Чуть пошастал у вокзала -
Там милиция терзала
Сердобольных шоферов...
Действительно, милиция не любит частников, от исключительно доброго сердца помогающих чемоданным невольникам.
Перейдём по мостику Яузу, попутно любуясь одной из красивейших площадей Москвы, одно из неоспоримых преимуществ которой - редкое для города немноголюдье,- и сядем в трамвай, поедем по Бульварному кольцу. Московские бульвары сами по себе достойное зрелище. Давай просто так посмотрим в окно, тем более что нам ехать не слишком уж близко. На Чистопрудном бульваре выйдем из трамвая (остановка "Большой Харитоньевский переулок", тот самый, в котором жила Татьяна Ларина) и вернёмся чуть назад. Белое здание с круговой колоннадой - театр "Современник", бывший синематограф "Колизей". Некоторое время назад этот театр по популярности соперничал, правда безуспешно, с "Таганкой". Но потом главный режиссёр, он же популярный актёр Олег Ефремов, бросил "Современник" ради МХАТа - бескорыстно, разумеется. Театр на Чистых прудах не захирел:
...дай бог счастья тем, кто на бульваре,
Где чище стали Чистые пруды.
Пойдём пешком по Чистопрудному бульвару, затем по Сретенскому. На пересечении бульвара со Сретенкой обрати внимание на памятник Крупской. Нет, в наш маршрут не входит осмотр этого памятника, но сама идея - вот так стык бульвара с улицей, а вот так - монумент.И дальше - Рождественским бульваром - спустимся к Трубной площади. Ну вот, скажешь ты, всё бульвары да бульвары. Совершенно верно. Сейчас нас, например, интересует Цветной бульвар, который не входит в Бульварное кольцо, а перпендикулярно к нему восходит до Садового. Пойдём и мы в сторону Садового кольца по левой, нечётной стороне Цветного бульвара. Вот стеклянное снизу здание кинотеатра "Мир" (хотели сделать цирк, да передумали), а вот и действительно Цирк - он мне нравится больше, чем новый. А вот и ещё застеклённое здание.
Чтобы не было заминок
(Любите кюфта-бозбаш?),
Шлите жён в Центральный рынок...
Здесь действительно потрясающее изобилие. Цены, правда, тоже потрясающие, но чёрт с ними, с ценами, когда на прилавках всё такое заманчивое, ядрёное. Тем обиднее происки мистера Джона Ланкастера Пека, который, помнишь, злодейски жил в гостинице "Советской":
...Искаженный микропленкой...
Наш родной Центральный рынок -
Стал похож на грязный склад...
Он ещё и не то натворит, "этот самый Джон Ланкастер", ещё не раз представит
...в черном цвете
То, что ценим мы и любим,
чем гордится коллектив.
Но мы ему не поверим.На стыке бульвара с Садовым кольцом повернём налево - на Самотёку. Здесь мы впервые встретимся с героиней "Романа о девочках" Тамарой Полуэктовой:
Потом мы уехали к бабушке в Москву, на Самотёку...
Весь текст
Семья Полуэктовых жила в доме в одном из двориков по левой стороне Самотёки. Здесь, за двориками,- ещё один уголок, ставший родным для Владимира Семёновича. Сейчас мы его пройдём весь.
Свернём налево - в Средний Каретный переулок. Он петляет среди бывших каретных сараев - добротных таких помещений, приспособленных под различные административные нужды. В старину здесь изготовляли экипажи, а во времена Отечественной войны 1812 года, когда наполеоновские войска вздумали разжиться этими экипажами, москвичи патриотично сожгли каретный ряд со всей продукцией. После, естественно, отстроили лучше прежнего. По левую руку, смотри, предприятие лёгкой промышленности.
...В джерси одеты, не в шевьёт,-
На нашей Пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьет.
Конечно, здесь работала, а может и до сих пор работает - Зина, которой так не хватает мужской ласки. А на фабрике действительно шьют мужские костюмы, на которые, как мы с тобой знаем, нет особого спроса.
| ||||||||
Ещё несколько шагов - Средний Каретный вливается в зелёную тенистую улочку. Вообще разителен сам переход от суматошных московских магистралей к таким вот уголкам необыкновенной тишины и неторопливости.
Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
Погоди, скажешь ты, какой Большой Каретный, когда вовсе даже улица Ермоловой!
Переименован он теперь.
Стало все по-новой там,
верь не верь.
Здесь и есть "тот самый" дом.
Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Именно здесь, именно с этого дома зародилась идея нашего маршрута. Я для Владимира Семёновича человек чужой: ни общих знакомых, ни встреч, ни мест одинаково "своих". Потому мне пришлось искать людей, которые хоть что-то знают, помнят. И вот, можешь не поверить, реакция у всех была одна - настороженность: зачем вам это нужно? Ну, объяснишь,- тогда недоверие: мы, конечно, могли бы познакомить с близкими ему людьми, но вряд ли стоит им надоедать, уж лучше мы сами спросим... позвоните недельки эдак через две... или три. Мне становилось неудобно. Ну кто я такая, чтобы надоедать неизвестно зачем?!
Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Оказывается, почти никто не помнит. А сколько времени прошло? Всего ничего. Так быстро потерять!Впрочем, удалось выяснить. Вот он, на нечётной стороне, дом номер пятнадцать. Один подъезд, облупленные лестницы. Наверное, так было и в пятьдесят пятом году:
Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
...А где тебя сегодня нет?
Пройдём весь Большой Каретный. Он изгибается коротеньким коленцем и упирается во Второй Колобовский переулок.
Я скажу, что тот полжизни потерял,
Кто в Большом Каретном не бывал.
Видишь, совсем уж необходимо было хотя бы пройти здесь.
|
Свернём во Второй Колобовский и по нему выйдем снова на магистраль. Думаешь, это всё ещё Каретный ряд? Нет, он уже примерно метров триста как перешёл без всяких границ и перекрёстков в Петровку, а серьезное здание с колоннадой на этих трёхстах метрах - не что иное, как знаменитый угрозыск.
Пока следят,
Пока грозят -
Мы это переносим.
Наелся всласть,
Но вот взялась
"Петровка, 38".
Между героями "блатных" историй и обитателями этого монументального здания всегда существовала взаимная неприязнь.
...И я, начальник, спал спокойненько
И весь ваш МУР видал в гробу!
Зато при вынужденных встречах блатным приходилось несладко.
За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
Спасибо нашей городской прокуратуре!
А знаешь, я как-то без особой симпатии отношусь к блатным. Мне претит их мелкая пакостливость и небрежная жестокость. Блатной без всякого зазрения, с ухарством мучит ближнего или дальнего, а когда его самого начинают мучить - в возмездие, а не за так,- он ударяется в слезливый лиризм и исступлённо просит:
"Не уводите меня из Весны!"
И хотя, не будь МУРа, блатные, распоясавшись окончательно, объяснили бы нам без дураков кто кому нехорош,- почему-то принято им сочувствовать. А пожалуй стоит разобраться, кто заслуживает большей неприязни: те, кто бьёт и убегает, или же те, кто ловит и тоже бьёт.
Давайте выпьем за тех, кто в МУРе,-
За тех, кто в МУРе, никто не пьет.
Отвернёмся от МУРа, впереди у нас - площадь. Петровские ворота. Вправо уходит Петровский бульвар - широкий и зелёный, как сквер.
...Не поставят мне памятник в сквере
Где-нибудь у Петровских ворот.
Вспомни памятник Крупской на Сретенском бульваре. Традиция в Москве такая: чуть дальше, на Страстном - Пушкин, на Чистопрудном - Грибоедов, у Никитских ворот - Тимирязев, дальше - Гоголь на бульваре своего имени.
Пойдём вниз по Петровке. Нет, тема темой, но невозможно идти по Москве, не отвлекаясь на "нетематическое" великолепие. Смотри, правда впечатляет - замкнутая громада Высоко-Петровского монастыря! А мы свернём направо, на улицу Москвина - заповедную и ухоженную. Пройдём мимо дома, в котором, судя по чугунной мемориальной доске, жил Есенин. Дальше, по той же стороне улицы - небольшое, можно даже сказать маленькое здание театрального типа. Красный кирпич, ажурная архитектура в псевдорусском стиле. Над входом эмблема - знаменитая чайка; чуть выше, на всех трёх элементах аркатуры - изображение орденов, которыми был награждён театр.
И уж вспомнить неприлично,
чем предстал театр МХАТ.
Почему? Репертуар - дай бог каждому. "Тартюф". "Валентин и Валентина". "Утиная охота". "Синяя птица", в конце концов! Это всё происки мистера Джона Ланкастера Пека.Сейчас здесь филиал МХАТа, а само здание было построено для театра Корша в 1885 году и, ходят легенды, всего за сто дней. Молодой Станиславский, когда был ещё любителем, играл здесь в "Скупом рыцаре".
Я скажу,
что с министром финансов дружу
И что сам
как любитель играю во МХАТе.
Всякое бывает с академическими театрами!Вернёмся на Петровку, перейдём её и, поскольку первый же переулок налево заколочен досками, свернём чуть дальше, в подворотню. Проходным двором, жутким оттого, что в конце его зияет оконными проломами распотрошённое здание зловеще почерневшего кирпича, выйдем на Неглинную улицу, которую тоже пересечём, и удалимся во Второй Неглинный переулок. Несколько шагов - целый квартальчик занимает облупленное до невозможности двухэтажное здание знаменитейших Сандуновских бань. У входа всех отделений сидят живыми сфинксами торговцы сушёными банными вениками.
Начинал мытье свое с Сандуновских бань я,
Вместе с потом выгонял злое недобро.
Если хочешь, можешь попариться. Интерьер здесь,- вопреки неряшливой наружности, остался барственным, ну разве что с хорошей поправкой на демократизацию. Например, зачем нам с тобой ковровая дорожка на этой мраморной лестнице, которая сама по себе хороша? A в остальном - сплошной Гиляровский. Сандуны сохранили своё лицо: никаких там "саун". И вообще - объявление гласит, что бани работают на основе экономического эксперимента. Что это такое, мне не объяснили. Может, тебе повезёт больше?Неглинкой вернёмся к Трубной площади. Видишь, какое у нас получилось кольцо! А что делать, если этот сравнительно небольшой пятачок Москвы так обжит героями Владимира Семёновича, что одной прямой дорогой его не пройдёшь. На той стороне площади сядем в 15-й или 31-й троллейбус и поедем дальше по Бульварному кольцу, мимо знакомых уже Петровских ворот, где просто необходим памятник, мимо Страстного, где Пушкин, и выйдем на Тверском бульваре у Театра имени Пушкина, хотя нам нужен совсем другой, по ту сторону бульвара. Здание, надо признать, просто превосходное как внутри, так и снаружи. Есть какие-то непонятные эстеты, которым оно не нравится, но я не разделяю их привередливых вкусов: мне оно нравится ужасно. Представляешь, каково было мистеру Джону Ланкастеру Пеку, чтобы было
И уж вспомнить неприлично,
чем предстал театр МХАТ.
Как ему удалось? Репертуар - суди сам. "Заседание парткома". "Мы, нижеподписавшиеся". "Сталевары". Ведь не зря
Идут во МХАТ актеры, и едва ли
Затем, что больше платят за труды.
Давай купим билеты, чтобы осмотреть чудесный интерьер, а заодно и спектакль. Нет, говорят? Аншлаг, говорят! Ещё бы! Но, может, мы глянемся кассирше и она вынесет нам из заветных запасов? Что, тоже нет? Тогда пошли дальше.
| ||||
Арбатская площадь. Вправо, разделённые с угла рестораном "Прага", уходят проспект Калинина, построенный на месте бывшей Воздвиженки, и Арбат. Арбат! Пожалуй, одно из самых "московских" слов. Здесь вотчина Окуджавы. Впрочем, и один из героев Владимира Семёновича жил
...с матерью и батей
На Арбате - здесь бы так!..
Тебе, верно, хочется пройти по Арбату? Ну попробуй, рисковый ты человек! Только смотри внимательно под ноги - вон какие тут развернулись сапёрные работы! Арбат вскрыт, перерыт и выпотрошен. И конца этим работам не предвидится. Но чтобы все знали, какая перспектива маячит в туманной дали, кусочек улицы перед Театром Вахтангова красиво замостили плиткой и уставили фонарями.
Весело, здорово, красочно будет...
Только вот зияет Арбат пустотами, как челюсть после вмешательства ретивого стоматолога.
Стоял тот дом, всем жителям знакомый,-
Его еще Наполеон застал,-
Но вот его назначили для слома...
Вообще-то эти строки написаны про уничтоженную рядом Воздвиженку, где полностью выполнены планы:
...скоро здесь по плану реконструкций
Ввысь этажей десятки вознесутся -
Бетон, стекло, металл...
Вот они - знаменитые здания-"книжки", бетонными своими задворками нависающие над Арбатом. Но и здесь по необъяснимой прихоти выхватывают из заповедного ансамбля старые дома, создающие,- нет, создававшие,- неповторимое арбатское очарование. Арбатских двориков, воспетых Окуджавой, уже нет. Более того, под угрозой сноса и сам дом, где родился Окуджава, и я не знаю, удастся ли отстоять его. Конечно, Окуджава жив и ещё не классик, но потом попробуй найти те локти, которые захочется укусить!Вернёмся к Арбатской площади и пойдём проспектом Калинина в сторону Кремля. Нет, погоди, давай обернёмся. Если у нас сейчас весенний или осенний вечер, нашему взору представится великолепное до нарочитости зрелище: огромный солнечный шар, багровый, зависший в перспективе магистрали, зажатый бетонными небоскрёбами.
Весело, здорово, красочно...
Но нам надо перейти на противоположную сторону проспекта, туда, где он сужается до своих природных размеров и, не доходя до пышного дома-дворца с витыми колоннами, построенного Саввой Морозовым, свернуть в Нижний Кисловский переулок. И снова московский феномен - в какой-то сотне метров отсюда грохочет магистраль, а перед нами - тишина, немноголюдность. Умиротворяюще и расслабляюще действует на душу. Давай не торопиться: больше у нас не будет таких уголков дивного уюта.Влево и в горку отделяется Собиновский переулок; почти рядом с перекрёстком - под номером шестым - небольшое жёлтое здание за решётчатым забором, с множеством скамеечек в крошечном садике. Похоже на учебное заведение. А так оно и есть. Тамара Полуэктова рассказывает:
Я потом вспоминала это часто, когда училась в
ГИТИСе. Я училась в ГИТИСе. Правда. Меня оттуда
отчислили за моральное разложение.
Весь текст
Видишь, какие строгие нравы в этом серьёзном заведении. А что? Иначе нельзя. Наши актрисы должны являть (и являют) образцы моральной стойкости (синоним физиологической неприступности), а уж талант - дело наживное, если усердно конспектируешь лекции.Вернёмся к шумному проспекту и на пересечении его с проспектом Маркса выберемся длиннейшим подземным переходом в Александровский сад. Меня до сих пор удивляет, как ухитрился не попасть под общую метлу переименований этот прекрасный сад, зеленеющий в самом центре столицы, под северной стеной Кремля. О Кремле написано и говорено столько, что мне было бы просто зазорно повторяться. Но посмотри вверх. Рубиновые звёзды особенно хороши на синем, почти ночном небе.
...Я б для тебя украл весь небосвод
И две звезды Кремлевские в придачу.
Я не сомневаюсь, что это был бы очень красивый подарок.
| ||||
Александровский сад перехвачен пополам кирпичным, под стать стенам, мостом, ведущим к Троицкой башне. А начинается мост ещё одной башней - Кутафьей, низкой, ажурной и полой, похожей на огромную корону какого-нибудь варварского монарха. Троицкие ворота - единственные, через которые открыт доступ в Кремль.
Спит капитан - и ему снится,
Что открыли границу как ворота в Кремле...
Вообще-то и эти ворота далеко не всегда открыты, так что, считай, нам с тобой сегодня повезло.Опять-таки привередливые эстеты считают Москву пёстрым до безобразия городом. Дескать, нельзя так, чтобы в одну кучу выкладывались архитектурные стили и течения. Начинают рассуждать о единстве ансамбля. Мне же это разнообразие даже нравится. Только не здесь, только не здесь... Ну смотри - кому это нужно: бетонная коробка среди нарядных кремлёвских построек? А ведь - монстр времён крупноблочной эстетики. Спору нет - Цворец съездов построен по оправданной необходимости, но зачем же в Кремле, да ещё снесли несколько исторических построек... Мало что ли места, вон через реку уродует закопчёнными трубами весь пейзаж Балчугская ТЭЦ - громи на здоровье. В свободное от государственных дел время здесь можно посмотреть спектакль или концерт - билеты продаются во всех театральных кассах. Однажды попал в этот концертный зал и знатный скотник Николай - помнишь, который привозил бугая на выставку.
Был в балете,- мужики девок лапают.
Девки - все как на подбор - в белых тапочках.
Троицкие же ворота выведут нас к Манежу. Пройдём ко входу и купим билет на художественную выставку. Тьфу ты! Не знаю как тебе, но мне этот самый Джон Ланкастер порядком надоел, хотя, надо признать, свою шпионскую деятельность он развернул с необычайным размахом. Злодейски
...где-то в дебрях ресторана
гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку...
А потом приспособил для своих шпионских дел:
...Побрейтесь свеже,
и на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина
с чемоданом - скажет он:
"Не хотите ли черешни?"
Вы ответите: "Конечно",-
Он вам даст батон с вэывчаткой -
принесете мне батон.
Так что картины картинами, но будьте бдительны!Насладившись искусством, пойдём вдоль старинных зданий Университета. На углу, окружённый всякими иностранными машинами, сверкает громадными окнами ресторан отеля "Националь", где хотел поселиться прибывший "к товарищам из Гос- и фильмофонда" -
...Живое порожденье Голливуда -
Артист, Джеймс Бонд, шпион, агент 07.
Ой, не много ли шпионов, ужаснёшься ты. Успокойся, это не настоящие - бутафорские, киношные, страдающие от популярности.
...Чтоб граждане его не узнавали,
Он к нам решил приехать в одеяле:
Мол, все равно на клочья разорвут.
И что же? Это у себя в Голливуде он - суперзвезда. А у нас малохудожественные боевики с его участием просто никто не стал бы смотреть. Пустая трата валюты. Вот почему
Довольный, что его не узнавали,
Он одеяло снял в "Национале",-
Но, несмотря на личность и акцент,
Его там обозвали оборванцем,
Который притворялся иностранцем...
Недоразумение потом всё-таки выяснилось, и в фильме он у нас снялся, но популярности это ему не прибавило, хотя роль была что надо: сиди и мёрзни в приполярных декорациях, а не какой-нибудь вульгарный мордобой. Так что он смело может приезжать в Москву в наилучшем из костюмов.Перейдём улицу Горького и пойдём по ней вверх. Первый перекрёсток направо - проезд Художественного театра. Наверное, тебе подумалось: Москва хоть и велика, но столько МХАТа на душу населения... О, тут всё в порядке. Даже немного не хватает. Иначе бы не развернули такую грандиозную стройку. Смотри - вырастает красная кирпичная громадина, рядом с которой затянутое лесами старое здание кажется обшарпанным сарайчиком.
И уж вспомнить неприлично,
чем предстал театр МХАТ.
Не верь мистеру Джону Ланкастеру Пеку. Ну вот ни на грош не верь. Верь своим глазам. Традиции театра классически богаты, не зря
Спектаклям МХАТа рукоплещут ложи...
Именно здесь начинающего драматурга Булгакова наставили на путь истинный и он, просветлённый и окрылённый, накинул своим белогвардейцам звёзд на погоны и седины в волосы,- то, отчего пьеса стала много лучше романа. Так все говорят и пишут, но, может, у меня вкус неисправимо испорчен: я всё-таки предпочитаю роман.Из девяносто первого года. Как он предвидел знаметитую свару, которая выплеснулась на всю страну и привела к разделу МХАТа! Даже по телевизору показывали, было действительно очень неприлично. Но вот старое здание - ещё один подарок Саввы Морозова Москве - остаётся лишь экзотическим фасадиком к невероятному детищу института Гипротеатр. Чем-то мне это напоминает кентавра на Таганке, особенно вон тем остроугольным кирпичным выступом. Но, знаешь, привередничать каждый горазд, а попробуй втисни все необходимые помещения в крошечный зазор между плотными застройками: ведь самый центр Москвы... Левее - надстроенный семиэтажный дом, также заняли под нужды МХАТа, в частности под Школу-студию.
И я, когда-то мхатовский студент...
Из песни слова не выкинешь - Владимир Семёнович учился здесь на актёрском факультете. Более того - закончил её и - вот загадка - вынес из неё может и обьяснимую, но необьяснённую нелюбовь к МХАТу.Опять спустимся к проспекту Маркса и продолжим путь к самому знаменитому театру... Смотри-ка, наша дорога сплошь по театрам... Уж его ни с чем не спутаешь. Большой есть Большой. Пламенный влюблённый, тот, что намеревался украсть кремлёвские звёзды, шёл ещё дальше в своих обещаниях:
...И подарю тебе Большой театр...
Он, щедрый, ещё и не то посулит!А на тот, противоположный угол площади Свердлова обратил пристальное внимание ярый автоненавистник:
Но вскоре я машину сделаю свою -
Все части есть,- а от владения уволь:
Отполирую - и с разгону разобью
Ее под окнами отеля "Метрополь".
Бить машину удобнее всего, двигаясь от Манежа в сторону площади Дзержинского, куда мы с тобой сейчас приедем. Вот так вывернуться из проезда между сквериком и новым корпусом гостиницы "Москва", разогнаться на коротком отрезке - и об угол. С другой позиции тяжко - помешает встречный либо поперечный транспорт. Только все эти размашистые планы остались в мечтах: душа у владельца оказалась несколько зауженной.
| ||||
А на площади Дзержинского главенствует очень внушительное здание как по архитектуре, так и по содержанию.
...Мою фамилью-имя-отчество
Прекрасно знали в КГБ.
Сюда внутрь уж точно не пустят. Но если нашего героя здесь "прекрасно знали", значит он не ограничивался только хулиганством. С обратной стороны здание красиво оторочено синим лабрадоритом, что в солнечную погоду даёт нарядный, карнавальный эффект.В площадь Дзержинского вливается множество улиц. Одна из них - улица 25 Октября, бывшая Никольская. По ней шли на штурм Кремля революционные войска. Доберёмся до неё сложной системой подземных переходов и тоже пойдём в сторону Кремля. С противоположной от Кремля стороны Красную площадь ограничивает крупнейший в Европе пассаж. Не знаю, может сейчас и выстроили что-нибудь побольше, но долгое время он никому не уступал габаритного первенства. В письме жене знатный скотник Николай объяснил про ГУМ:
...Это - вроде наш лабаз, но - со стеклами.
А и правда, как объяснить иначе? Но стеклянный потолок солнечным днём очень хорош. Мистер же Джон Ланкастер Пек навредил и здесь:
Искаженный микропленкой,
ГУМ - стал маленькой избенкой.
Если хочешь убедиться в обратном - давай пройдём его насквозь, по одной из трёх линий. Ну, как, помяли изрядно? Я тоже не люблю толкотни больших универмагов. Дверь на выход - прямо спасение.Мимо храма Василия Блаженного... Сам храм нам не нужен, но посмотрим попутно, потому что он стал одним из символов Москвы. К тому же "Василий Блаженный" - неофициальное название этого, положа руку на сердце, ужасающе аляпистого сооружения. По-настоящему он называется храм Покрова и добавляется: "что на рву". В старинные времена неприступность Кремлёвской стены усугублялась рвом, стало быть и собор, чтобы отличать его от прочих Покровских, был отмечен печатью местности. В июле шестьдесят восьмого года, согласно традиции -
...В белокаменных палатах,
Знаменитых на весь свет,
Выразители эпохи -
Лицедеи-скоморохи.
У кого дела неплохи,-
Собралися на банкет.
Кинофестиваль - дело международное, стало быть и такое побочное мероприятие, как банкет, должно быть на высоте. Только он устраивается не в настоящих белокаменных палатах, чудом уцелевших от Зарядья, уничтоженного в пользу вон того монстра - ещё одного из той же серии, что и Курский вокзал, и Дворец съездов,- а в самом монстре. Первоначальным замыслом каре гостиницы "Россия" намеревались воздвигать аж в двадцать два этажа, но потом в чью-то слегка просветлённую голову ударила мысль: нельзя делать близлежащих построек выше Кремля. И громада оказалась обрубленной, что, надо признать, её даже украсило.Вот здесь и проходил банкет. А чтобы в зал не лезли недостойные -
...стоят в дверном проеме
На великом том приеме
На дежурстве, как на стреме,
Тридцать три богатыря...
Нашего героя, что из "Камы" отправился за водкой, мы оставили у вокзала. Разумеется, после полуночи достать спиртного ему не удалось.
...Он рванул тогда накатом
К белокаменным палатам -
Прямо в лапы к тем ребятам,-
По мосту, что через ров.
Восторгаться необозримой эрудицией автора - унижать самого автора. Но всё-таки - изысканная точность: по мосту, что через ров - от храма, что на рву. Вон он - мост, полукружная эстакада, под которой скромно притулились остатки Зарядья.Да, а дальше произошла история, каких в жизни и не бывает. Встретил наш парень кинодиву, и сам ей глянулся, и началась их счастливая совместная история, о которой
...пошли летать в столице
Нежилые небылицы...
Но тем и хороша жизнь, что истории, которых не бывает, в подтверждение правила всё-таки случаются. Этак, раз, примерно, в столетие. Не сказать чтобы именно так, но в шестьдесят восьмом году на Фестиваль приехала вовсю знаменитая Марина Влади и стала для Владимира Семёновича ещё одним Главным Человеком. Она показала ему весь мир, и тогда он смог стать достоянием всего мира.А ведь в пятьдесят пятом году, когда семнадцатилетняя Марина сыграла свою замечательную Колдунью, выпускник школы, абитуриент, он и в мечтах не мог представить её своей женой, потому что уж больно недоступно. А вот поди ж ты...
...авария: в Замоскворечье
Трое везли хоронить одного...
могла произойти только на Ордынке, потому что она ведёт к ближайшему кладбищу - Даниловскому. Да и разогнаться так, чтобы
...Все, и шофер, получили увечья...-
возможно только здесь.Здесь же теряла остатки нравственности неотразимая Нинка.
- Ну и дела же с этой Нинкою!
Она жила со всей Ордынкою...
Чем же Ордынка страшнее прочих московских улиц, если на ней можно пасть ниже, чем на всех прочих! Не знаю. Давай пройдём, посмотрим хотя бы на вывески учреждений, предприятий и прочих государственных мест. Всякие там конторы вроде СУ-447 мы пропустим, потому что в них работают в основном женщины, но есть и другие. Итак, пошли по Ордынке.
С Варшавского шоссе автобус свернул в Нагорный проезд. Выйдем сразу после поворота. Чуть вперёд - корпуса кожевенного завода. Где же клуб? По справочнику, он должен быть тут же... А, вот оно что! Остатки невзрачного грязно-розового строения уже перестраиваются, чтобы вопреки проискам Джона Ланкастера Пека, на микроплёнке которого
...Клуб на улице Нагорной -
стал общественной уборной...-
дивное культурное заведение радовало глаз. И не только глаз.
| ||||||||||
Кроме 25-го автобуса отсюда ничем не выберешься. Поэтому сядем в него же и вернёмся чуть назад, до остановки "Метро Тульская". Перейдём Большую Тульскую улицу и сядем в 41-й автобус, который довезёт нас до остановки "Больница имени Кащенко". А-ах, красота! Я не знаю, кем был Канатчиков, но место для дачи он выбрал отличное. Пруд. Роща. Асфальтовая дорожка ведёт к воротам, через которые мы беспрепятственно войдём в обитель скорби. Тополя. Лиственницы. Затерянные среди деревьев двухэтажные кирпичные корпусишки. Зелень. Зелень... Оранжерея. Клуб с библиотекой. Спортплощадка. Да полно - здесь бы разместить детский сад, что ли... Герой повести "Дельфины и психи" так и предлагает:
А с наших клиник предварительно сорвать
надписи, и они станут похожими на школы.-
Они, собственно, и есть школы, только их
переоборудовали. Бедные дети! Мы обокрали вас.
Весь текст
Он, конечно, псих, герой, но сколько по Москве детских садов с вытоптанной до керамического звона землёй. Конечно, психов тоже надо лечить и создавать им подходящие для больных людей условия. Вот как здесь: клуб, библиотека, а уж телевизоры, верно, есть в каждом отделении. Но кто знает, где просчитаешься.
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача
К телевизору рвалась,-
Вместо чтоб поесть, помыться,
Уколоться и забыться,
Вся безумная больница
У экрана собралась.
Из-за этого телевизора всё лечение насмарку!
Сорок душ бессменно воют -
Раскалились добела,-
Во как сильно беспскоют
Треугольные дела!..
В общем, вся эта история закончилась тем, что
...главврач Маргулис
Телевизор запретил.
Но, что самое забавное: года два назад, не больше, именно в передаче "Очевидное-невероятное" опять заговорили о Бермудском треугольнике. И так долго, серьёзно. Говорят, а на память приходит ехидное:
Говорил, ломая руки,
Краснобай и баламут
Про бессилие науки...
С Канатчиковой дачи будем выбираться двумя трамваями. Сначала 26-м или 38-м до остановки "Серпуховской вал", затем, свернув за угол, от остановки, что у стены крематория, напротив Университета имени Лумумбы, продолжим путешествие на 12-м, 14-м или 39-м - ехать-то всего две остановки, до метро "Ленинский проспект". Вот он справа - не захочешь, а заметишь - обелиск. У такого назначишь свидание - точно не потеряешься.
Гордая и неизменная
У обелиска поза...
Что касается позы - действительно: гордее не бывает. Руки растопырены наподобие реактивного самолёта - с лонжеронами, закрылками и прочей авиаконструкторской атрибутикой. Одежонка несколько странновата: коротенькие латы, не длиннее детской распашонки, а под ними - совершенно голый живот. Правда, ещё ниже - непристойностей никаких, потому что ног у изваяния нет - какой-то хвост, но хуже русалочьего. У основания обелиска - шар, похожий на футбольный мяч - огранка такая.
...У него забота одна -
быть заметным и олицетворять.
Что до заметности - даже с перевыполнением, а вот олицетворять... Вот так живёшь себе, совершаешь подвиги, а потом возьмут да ка-ак высекут! И ведь не возразишь, потому что секут уже посмертно, а у художника свои идеи и течения. Знаешь, мне даже страшно за сквер у Петровских ворот и за беззащитный холмик на Ваганькове.Из девяносто первого года. В октябре восемьдесят пятого надгробный памятник Высоцкому установлен. На деньги родителей... Пойдём от обелиска направо или налево по Ленинскому проспекту - остановки примерно на равном расстоянии, и любой транспорт довезёт нас до Октябрьской площади. На задворках кольцевой станции метро притулилось незаметное в серости здание гостиницы "Варшава". С рестораном, разумеется. Вниз от "Варшавы" к Крымскому мосту - знаменитый парк.
...Тут стоит культурный парк по-над речкою,
В ем гуляю - и плюю только в урны я.
Но ты, конечно, не поймешь - там, за печкою.-
Потому - ты темнота некультурная.
Ну, это уж Николай зазнался со своим бугаем-рекордистом, ибо понять значение сочетания "парк культуры" не дано даже ему, герою Выставки. Оно просто-напросто лишено всякого смысла. Вот посуди сам: в чём заключается культура или культуроносительство такого парка? Плевать в урны? А на всей остальной территории города? А может, культура - вон те аттракционы: "горка", "чёртово колесо"? Смотри, какая очередь за приобщением к этой культуре. Будем стоять? Вот и я тоже не хочу.Напротив выхода из парка сядем на той стороне Крымского вала в 10-й или уже знакомый троллейбус "Б" и через остановку выйдем на Зубовской площади. На противоположной по диагонали стороне площади пересядем в 5-й или 15-й троллейбус. По пути, смотри,- зелёный уютный парк - и никакой тебе культуры и толчеи, с ней связанной. Необыкновенной красоты вырастает перед нами массивная, но в то же время непостижимо лёгкая громада Новодевичьего монастыря. Жаркие купола в голубом до прозрачности небе... Нет, погоди, нам сюда не надо. Что ж с того, что хочется. Мне, может, тоже... А, ладно, войдём. Можно просто так побродить по монастырской территории, где среди соборов и келий разбросаны по неопрятным газонам могилы людей, чьё имя - история, а можно и приблудиться к экскурсиям - очень познавательно. Он прекрасен - этот комплекс, и его не портит даже дребезжащий компрессор и леса у стен - он живёт, прихорашивается.
| ||||
Но нам дальше. Белая с башнями, напоминающими Кутафью, монастырская стена переходит в кирпичную - пониже - кладбищенскую. Вот и ворота.
...А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.
Ворота прочно заперты, да и калитка приоткрыта чуть-чуть, образуя застенчивую лазейку. Попробуем просочиться. Но нет - у лазейки комфортабельная стеклянная будочка, а в ней - сержант, который очень вежливо объяснит нам, что вход сюда разрешён только родственникам, и то по пропускам. У тебя здесь похоронены родственники? Нет? И у меня тоже. Так что могилы Шукшина мы не увидим. Остаётся только вспомнить:
Смерть самых лучших намечает -
И дергает по одному.
Не знаю, были ли пророки поэтами, но поэт - всегда пророк.Из девяносто первого года. Теперь на Новодевичье кладбище демократично пускают с экскурсоводом. Можем купить билет и всё посмотреть под комментарии. Знаешь, давай отложим на потом, отдельно. Пойдём дальше - через арку под железобетонной насыпью, через просторную площадь. Лужники. За чугунной оградой - ещё парк, такой пышный, что огромные спортивные сооружения в нём не кажутся таковыми. Войдём через первые же ворота. Слева от Дворца спорта - Малая Спортивная арена, которую невероятно щедрый влюблённый грозился подарить в одном букете с Большим театром:
И подарю тебе Большой театр
И Малую спортивную арену.
Как видишь, подарки нешуточные. Но что было бы с Москвой, осуществи он свои посулы?А ещё левее - толпа валит на футбол.
...Я болею давно, а сегодня - помру
На Центральной спортивной арене.
Буду я помирать - вы снесите меня -
До агонии и до конвульсий
Через западный сектор...
Довольно толковое завещание. И ведь ни на йоту кокетства: инфаркт на трибуне - явление хоть и нечастое, но вполне реальное. Но сколько эстетики: западный сектор ближе к реке...Если не боишься рисковать миокардом, можем посмотреть футбол. А потом, выйдя из ворот спорткомплекса, повернём направо и поднимемся на самый верх двойной эстакады (авто- и метромост).
Ну вот, едем. Очаровательные леса Подмосковья. Стеклобетонная громада Внуковского аэропорта. Народу - не то слово "много". А, вот оно что: рейсы задерживаются. С тех пор, как персонал, а точнее, сам автор бедствовал здесь в ожидании вылета, изменилось немногое. К зданию пристроили посадочную галерею, расширили буфет, но пассажиры всё так же маются, выслушивая радиорассказы о своих дальнейших мытарствах. Слышишь, вот и на Одессу задерживают на четыре с половиной часа, и где гарантия, что только на четыре с половиной? Я тебя не брошу здесь, дождусь твоего самолёта, тем более что Внуково знакомо мне до неприязни. Обжитое место отсидки. А теперь давай прощаться. Хорошей погоды в аэропорту назначения, а то завезут ещё куда... Май 1985 | ||||
|
ПОСЛЕСЛОВИЕ Неблагодарное занятие - сочинять путеводители. Немного времени - вот и другое всё вокруг. Правда, кто знал, что за столь короткий срок так быстро... Страны уже той нет, что ж удивляться исчезновению каких-нибудь реалий? Например, улицы, станции метро переименованы, хотя очень по-нашенски - через раз и непоследовательно. Зато вернулся Большой Каретный, и пройти по нему - истинное удовольствие. Думаю, вернули ему старое название не без подачи Владимира Семёновича. И памятник у Петровских ворот поставили. А ведь стояли мы с Леной Безбородовой в восемьдесят пятом напротив - у магазина "Рыба", прикидывали, и точно, казалось, знали: фантастика. Теперь, если не ошибаюсь, Высоцкий по количеству памятников в городе держит второе место сразу за Лениным. Если ошибаюсь, поправь. А театры живы. Но не удивляйся, обнаружив барахолки на месте ВДНХ или Лужников. Кто знает, может пройдёт ещё немного лет, и на местах всех барахолок будут выставки и стадионы. И поверь, найдутся люди, которым это не понравится. В Кремле, правда, всё ещё Кремль, и даже звёзды на месте, но уже давно и вслух разнообразные политические силы набирают себе политический же багаж, требуя заменить их на прежних орлов. Вполне может статься, заменят. А жаль: смотрится, повторяюсь, бесподобно. Нет, не хочу я скрупулёзно уточнять приметы девяносто седьмого года, как не следовало, наверное, корректировать по девяносто первому. Лет через пятьдесят, если у кого-нибудь возникнет фантазия сравнить,- вот тогда будет интересно. А пока - так было и почти так есть. В переиздание внесены только необходимые исправления - в частности, уточнены цитаты из произведений В. С. Высоцкого.
  МАРШРУТ No. В: По Москве Владимира Высоцкого и его литературных героев Автор: Любовь Владимировна Осипова; Художник: Л.Савкина Главный редактор С.Зайцев. Ответственный секретарь А.Иванов. Редактор Ю.Тырин. Заведующая редакцией Т.Зайцева. Учредитель издания - Книжный магазин "Москва": 103009, Москва, Тверская улица, 8. Регистрационный No. 015417 в Госкомпечати РФ. Подписано в печать 18.01.97 г. |